№ 51 / Зима 2013-2014

интервью OPEN №51 2013–2014 22 —Как с ростом популярности изменяются ваши тре- бования к себе лично? — Ответственности становится больше. Я понимаю, что в профессии от меня, как от актера известного, ждут большего, чем от актера начинающего. И здесь все важно — от выбора ролей до их реализации. Кроме того, появляются и сверхзадачи в жизни: что ты делаешь, зачем, ради чего? Раньше это все не имело такого значения. Сей- час имеет. Начинаешь сознательно что-то делать, а не крутиться как марионетка. — Вы довольны сейчас своей жизнью? —Я считаю, что мне очень везет. И с людьми, и с рабо- той, и со встречами какими-то. И даже если иногда что-то не получается — например, кино, в котором я снимался, не оправдывает моих ожиданий, — я понимаю, что это тоже школа, полезный опыт, тренировка терпения. — Прямо какое-то философское отношение к жизни… — Это результат жизни с моей женой ( смеется ). Во- обще, для меня многое изменилось после знакомства с православием. Мощнее силы я вообще пока не знаю. Это действительно основа основ в понимании себя, мира, спо- собов общения. Причем меня поражает, что истинная ду- ховность людей не имеет ничего общего с интеллектом и образованием. Часто это бывают очень простые люди, из деревни, полуграмотные, но с огромным сердцем и с каким-то чудом доброты, мудрости и терпения. — Сегодня не только путешествия, но и социальные сети сокращают расстояния, люди становятся ближе и понятнее друг другу. Для вас как для актера такой про- цесс сближения на пользу или во вред? — В наш век современных технологий, когда все так близко и доступно, когда ты можешь написать Биллу Гейтсу, Цукербергу илиМедведеву и тебе ответят, я думаю, такая открытость становится образом жизни и мышления. Это неизбежно, и надо принимать как есть, независимо от профессии. Другое дело, что изменилось само отношение к актерам. Исчезло то уважение, которое раньше публика испытывала к старшему поколению наших артистов. Но здесь некого винить — мы сами виноваты. Снима- емся в плохих сериалах и дешевых фильмах, а хотим, чтобы зрители к нам относились с придыханием. — Неадекватные реакции по отношению к вам бы- вают? — Бывают, но тут надо понимать, что часто люди про- сто не знают, как себя вести, и под их развязной манерой скрывается смущение. Или, бывает, они посмотрели кино про десантников, в котором я снимался, и вот я уже для них свой. Десантники со мной общаются по-привычному: «Ну чего, как дела? Давай сфокаемся!» Но я с симпатией к этому отношусь. Для многих большой стресс подойти к любимому актеру. — Вы видите какую-то очевидную ценность социаль- ных сетей? — Вот если ли бы Олег Даль в социальных сетях посты писал, я бы их читал с удовольствием. Или из ныне живу- щих — Сергей Юрский, Леонид Куравлев… Это люди какого-то удивительного внутреннего содержания, глу- бины и порядочности, их читать и слушать можно беско- нечно. Но я сомневаюсь, что они когда-нибудь откроют себе страницы на «Фейсбуке», и мне очень жаль, что они этого не сделают. — Вы много ездите, часто проводите время в Ев- ропе—вам нравится возвращаться или вы возвращаетесь домой с трудом? —Всегда с радостью. Всегда! Мы действительно много времени проводим за границей, и я замечаю за своей до- черью Дуней, что примерно через месяц она начинает ску- чать по дому. И мы с Ксенией хорошо понимаем, что, как бы хорошо ни было в других странах, нам нигде не будет так интересно, как в России. —Насколько я знаю, не менее важной, чем деятельность профессиональную, вы считаете свою деятельность благо- творительную. Вашему фонду «Я есть!» уже два года. — Почти два. Мы с женой занимаемся фондом. И вот здесь я понимаю, что могу кому-то помочь как-то изме- нить жизнь. На меня огромное впечатление произвели люди, которых мы встретили в коррекционных интерна- тах, в детских отделениях психиатрической лечебницы, в детских домах-интернатах. Это настоящие подвижники и бессребреники, они живут, не заботясь о себе и не откла- дывая на старость. И этим принципиально отличаются от современных начальников. — Но по делам фонда вам наверняка приходится иметь с ними дело? —Да, мне приходится общаться с властью и с чиновни- ками. Справедливости ради должен сказать, что далеко не все из них люди отрицательные. Да, одни слушают тебя и смотрят совершенно оловянными глазами, но есть и те, кто искренне хотят помочь и помогают. Другое дело, что сама система чудовищна. Мы пытаемся объяснить чиновникам, что нормы, принятые в 1963 году, мягко говоря, устарели. Что нельзя на всю зиму запирать детей в детском доме только потому, что по принятому в те годы закону выхо- дить на улицу при температуре минус десять было запре- щено. Тогда работала такая схема: ты вывел ребенка на улицу, он заболел — погиб — тебя посадили. Но сейчас-то на дворе 2013-й! Очевидно, что что-то надо менять. — То, что существует такой фонд, как ваш, — это счастье для детей, но позор для страны. —Боюсь, должны смениться поколения, чтобы все стало по-другому. Сейчас на Западе очень серьезная тенденция— мы обращали на это внимание на Сицилии, в Италии, — когда к власти приходят молодые люди с хорошим образо- ванием, воспитанием, со свежим взглядом на мир. Так вот первое, что они делают, — «половинят» свои зарплаты в пользу благотворительныхфондов, тем самым давая понять, что не за деньгами пришли во власть. Они хотят изменить