№ 59 / Зима 2015-2016

рассказ СОДИС 125 — Это все я. Дочь не виновата. Это ради меня, ради меня! — Где мой муж? — крикнула Наташа и, оттолкнув хнычущего старика, ворвалась в комнату. Ее почемуто неприятно поразила наряженная елка. Та стояла в углу и мигала разноцветными огоньками. В этом было чтото обидное и несправедливое. — Алик! — крикнула Наташа, озираясь. Дверь в смежную комнату открылась. На пороге стоял Алик. Ее муж. — Что они сделали с тобой? — ужаснулась Наташа. Алик выглядел чуть лучше, чем Антонов. Он и был одет в какието его треники и обвислую майку. Весь какойто потертый и, конечно, небритый. Алик молча смотрел на Наташу, казалось, он сейчас умрет. И этот лысеющий сорокалетний дурак… ей вдруг стало ужасно жалко его! Все эти годы они жили легко и весело. Вкусно, можно сказать, жили. Наташа помыкала мужем, как ей хотелось, и вполне наслаждалась своей властью. И вот перед ней стоял совершенно раздавленный человек, и тяжелая горячая жалость сжимала ей сердце. — Так. Собирайся. Мы едем домой! Алик колыхнулся в дверях, намереваясь, видимо, ис­ чезнуть в темной комнате. В той черной комнате, куда так влечет мужчин критического возраста. —Нет! — крикнула Наташа и, оттолкнув мужа, ворва­ лась в комнату. Оконного света было достаточно, чтоб разглядеть — на диване, натянув одеяло до глаз, лежала Кристина. Домработница. Воровка. Наташа нашарила выключатель и включила свет. Кри­ стина тут же натянула одеяло на лицо. Наташа потяну­ лась было к ней, но тут втиснулся старик Антонов и за­ городил собою диван. — Дочь ни при чем. Она помешалась. Казните меня. — Одевайся! — бросила Наташа мужу и оценивающе окинула Антонова взглядом. Ей хотелось вцепиться в Кристину, но колышущийся и хнычущий Антонов бдительно следил за ее движениями. — Ну хорошо, пока мой муж одевается… можете в двух словах объяснить мне, что все это значит! Вот это все! — Деньги… — прохрипел Антонов. — Молчи, папа! Не унижайся перед ней! — Кристина подала голос. Свой красивый голос. Как будто пропела им чутьчуть. Но в голосе звенел металл. Обида. Наташа удивилась. Какая у нее может быть обида? — Какие деньги? Александр, ты чтото должен им? Ты же выкупил его пай! Алик замотал головой и выдал совсем несусветное: — Я думал, я тебе не нужен. — У меня рак, — сказал Антонов. — Когда Кристи­ ночка узнала об этом, она буквально сошла с ума. Пони­ маете, я один ее растил. Отец, так сказать, одиночка. Я мечтал о будущем для дочери… Но бизнесмен из меня ни­ кудышный. Алик знает. — Не унижайся, папа! Он тебя обманул! Он тебя кинул! — прекрасный голос был полон такого презрения, что Наташа обомлела. — Я не совсем обманул… то есть да. Я обманул. — Ну хорошо… ну можно было дать денег на лечение. Но мужато зачем? И как? Алик, как ты меня променял на эту вот… — Осторожней! — крикнул Антонов, мокрота в его голосе сменилась звенящими злыми нотками. — Выби­ райте выражения, дорогая! Это моя дочь! И тут же, словно испугавшись своего порыва, вновь за­ нылзахныкал: —Увлеклась. Попросту влюбилась. А деньги на опера­ цию в Израиле. Все договоренности уже есть. И очень хо­ рошая вероятность. — То есть вы пришли и обокрали меня дотла, — поды­ тожила Наташа. — И теперь я должна вас жалеть. — По крайней мере понять, — прошептал старик. — Когда Кристина влюбилась, я не могу противиться ее сча­ стью. Тем более Алик всегда был такой неприкаянный. Наташа с изумлением посмотрела на мужа. И тот повторил: — Я думал, я тебе не нужен. Кристина тем временем набросила халат и соскочила с дивана. — Влюбилась? Не мечтайте. Месть. Просто месть. За папу. Нарочно устроилась к вам. Нарочно, все нарочно. Месть. — За папу? — не верила Наташа. — За папу. —Мы друг у друга одни, — сказал Антонов, будто из­ виняясь. — Понимаете, это же моя дочь. Мой ребенок. — Деньги на лечение будут. А мужа я заберу, — съяз­ вила Наташа. *** На пороге Наташа, предусмотрительно пропустив мужа впереди себя, обернулась и сказала Антонову: — Стыдитесь, Валерьян Валерьянович! Нельзя так играть чужими чувствами. Особенно любовью собствен­ ной дочери. Ради вас она могла и в тюрьму сесть. Изза спины старика разлился нежнейший русалочий смех. Казалось, смеется чемуто дальнему и милому жен­ щина невероятной прелести. А это была просто Кристина. *** В такси они долго молчали. Наконец Алик робко взял Наташу за руку. — Ты простишь меня? — А ты меня? — спросила она. И они посмотрели в глаза друг другу. Впервые увидев друг друга. О!