№ 68 / Весна 2018

СОДИС 125 Ехала я очень неудобно: ночными автобусами, потом паромом, измоталась вконец. На острове взяла такси и назвала адрес. ...Водитель озадаченно смотрел на меня и что-то го- рячо лопотал. А я столь же озадаченно смотрела на то, что было нашим пансионатом: огромное железобетонное здание (как я ненавижу этот немецкий современный стиль) стояло на месте нашего смазливого домика. Я расплатилась с водителем и вошла в холл. Коридор- ный, смазливый мальчишка, хотел взять мой багаж. Но у меня не было багажа... Номер у меня был обставлен белой в золоте мебелью из карельской березы. Стеклянная стена-окно выходило в сад. За окном в предрассветной мгле наискось бежал мут- ный дождь со снегом. Я упала на кровать и провалилась в сон. На завтрак здесь подавали три вида шампанского. На сверкающем ледяном крошеве лоснились нежные ломтики лосося. И длинные ряды всевозможных закусок тянулись вдоль стен. Казалось, что время, ослепленное роскошью и покоем, остановилось. Немецкие пенсионеры совершенно не смотрели на худую мрачную женщину в обвислом сви- тере и рваных джинсах, то есть на меня, которая слепо тыкалась в закуски, не зная, что ей выбрать. Я знала, что вечером они набьются в турецкие бани или придут в бас- сейн... еще не сезон и населял наш отель лишь пенсионный возраст. Пышный ампир царил в отеле. Но назывался он по-прежнему «Розовые сосны». Весь день я болталась у моря, и оно, холодное, было серым и бесконечным. Но влажный мягкий ветер укачивал меня, пустынный пляж радовал пустотой, занесенные пе- ском и остатками снега какие-то ветки набухали розо- выми почками, и я все не могла понять, зачем эти ветки живут на краю пляжа в песке, а не в земле, подальше от этого продувного пространства. Когда я дошла до маяка, я вдруг поняла, что совер- шенно промокла. Я не спросила в отеле телефон вызова такси, и меня ужаснула перспектива возвращаться об- ратно под моросью... На ресепшене я нарочно замешкалась и все ждала, когда мне расскажут про розовые сосны. И что надо встать спозаранку, чтоб успеть добежать до леса и увидеть их. Но портье только качал головой, что я так промокла, и пред- лагал мне немедленно отправиться в турецкую баню или на худой конец в сауну. А когда я спросила, почему отель на- зывается «Розовые сосны», он не знал, что ответить. Стоя посреди такого красивого, такого вне всякой пе- чали парящего нарядного номера, я поняла, что зря при- тащилась со своей печалью. Что завтра же уеду в Берлин и возьму билет до Москвы. Я обратила внимание на картину, висящую над моей кроватью... В таких отелях живопись всегда почему-то скверная. Не знаю, почему. Я подошла ближе, чтоб рас- смотреть картину, и сердце мое сжалось: наш пансионат был изображен на ней... Иэтобыло слишком. Ярухнула на кровать иразрыдалась. Ночью я проснулась, как от удара. Словно кто-то громко и властно крикнул мне: «Вставай». Я лежала с открытыми глазами, слушала шуршание дождя за окном и поняла, что должна сделать. Мы с Максимом так и не попали в тот лес. И не видели, как восходит солнце над нашим островом Буяном. И как розовеют сосны. Я это сделаю одна. За нас обоих. Хотя если такое свинцовое небо, то вряд ли солнце по- кажется вообще. Сонный портье слегка обалдел от моей просьбы от- крыть входную дверь. На улице было влажно и тепло — ощущалась близость моря. Небо было свинцовым. Я побежала легкой трусцой по дороге, которая, к счастью, не изменилась: там, за поворотом, и будет сосновый лес, вон его верхушки видны уже. Остров еще спал. Тишина стояла такая, что я слышала тихоешипение набегающих морских волн... (или думала, что слышу). Я вбежала в серый дымчатый лес, и острый сосновый запах окутал меня. Широкая тропа, ведущая с дороги в лес, становилась узкой петляющей тропинкой. Я наугад трусила по ней, мокрые ветки задевали меня, я была одна в лесу, и я должна была куда-то прийти. Но куда? Са- кральные рощи острова Буяна... Я доверилась тропинке. С полчаса я петляла по тропинке и внезапно вылетела на каменистую, скользкую от остатков ледяной корки пло- щадку. Я подошла к самому краюи отшатнулась—пропасть открывалась под ногами. Внизу шипело, пенясь, море. Море простиралось повсюду и сливалось с жемчужно-серым го- ризонтом. А на прибрежной полосе вдалеке мерцал маяк. «Нашотель»,—отстраненно подумала я и отвела глаза, мне хотелось видеть только безбрежное море, уходящее в небо. Но вдруг небо стало светлеть, словно глубинная синева его растопила невыносимо свинцовую серость. Я замерла. Край неба, там, где оно падало в море, тонко заалел, и тут по небу побежали в стороны и вверх алые и золотые полосы. Солнце всходило, и краски заиграли так ярко, словно сбывалась какая-то невероятная мечта. Сбывалась наяву, вопреки всем предсказаниям. Море тут же ответило таким глубинным светом, такими переливами синего и изумруд- ного, словно оно не было суровым Северным морем... солнце всходило... и я поняла, что нужно оглянуться... Ярезкообернулась, чтоб увидеть, как зажгутся соснытем самым небывалым розовым светом, который застать так не- просто... — Я не верю... я не понимаю... Что ты здесь делаешь? — А ты? — он смеялся и бежал ко мне. — Забыла? Се- годня день нашей свадьбы! —Максим... я сплю? Ты снишься мне? — Уже нет. Теперь уже нет! — говорил мне муж, и за спиной его сияли розовые сосны. О! РАССКАЗ