№ 81 / Осень-Зима 2023

рассказ СОДИС 123 Пока он отсутствовал, на столе появились плошки с орехами и сухофруктами, стеклянный чайник. Рабочая обстановка. — Готов ответить на любые ваши вопросы. —Мне необходимы вводные: где родился, профессия, сфера деятельности, семья, интересы? Он старик? Жен- щина бальзаковского возраста? Упитанный мужчина в самом расцвете лет? — Почему упитанный? — обиделся собеседник. — Спортивный мужчина в самом расцвете лет! Костя блуждал в лабиринте, шел на таран, подмани- вал, бился, провоцировал, цеплялся, ловил, вытаскивал— герой неуловим, ухватиться не за что. Как там в старой детской игре —«да» и «нет» не говорите, черное-белое не называйте. В сплошном тумане рисовался неопределен- ных очертаний фантом — мужчина средних лет, биогра- фия обычная, возможно, с разнообразными отягощени- ями, занимается, скорее всего, серьезным бизнесом, хочет явить себя миру в лучшем виде. Никакой конкретики, на которую можно опереться, а главное, проверить. Вполне заурядная история, если не принимать во внимание орга- низованные в его честь дурацкие спецэффекты. На столе снова перемены — два блюда с отменно за- печенной рыбой в соли и специях. — Фосфор! — наставительно указал перстом Сергей Сергеич. — Ну что же, — продолжил он через полчаса, утерев жирные губы салфеткой. — Какой неожиданный вопрос вы бы задали очень серьезному и очень богатому и влия- тельному человеку с большими амбициями? — Про слабости. — Отлично! Какие у него могут быть слабости? —Мне и слабости придумывать? — Конечно! Достойные слабости, способные вызвать уважение. — Вечерами я играю на контрабасе… — Контрабас нелепый. — Флейта миниатюрная? — Схватываете на лету, Костинька! — Вечером трудного дня я играю на альте вариации на тему Альбинони. — Вот! — глаза Сергей Сергеича заблестели и, ка- жется, даже увлажнились. — Мы попали в поток, нащу- пали верное направление! Костя прихлебывал чай, похрустывал невесть откуда взявшимися сельдерейными черешками, грыз морковку, кидал в топку кешью и фисташки, снова прихлебывал, жевал, не отрывая глаз от экрана. Отношение к Сергей Сергеичу, которого про себя мог называть исключительно Фомой Фомичом, на протяжении ночи сменилось от брез- гливой ненависти до удивленной благодарности. Сток- гольмский синдром, ага. К утру он стал отцом и дядей в одном лице, который заботился и понимал его надобно- сти за секунду до возникновения. Фантом приобретал очертания. Вырос в бедной, но честной семье. Приемной. Чудесные простые люди. Био- логические родители? Недавно он заказал сложный гене- тический тест, получалось, что в его роду — восточные славяне, древние алтайцы и даже арии. Ценил женскую красоту и берег семейные узы. Иронизировал над миро- вой закулисой, рассуждал о менталитете, культурном коде, скрепах, об опасностях ИИ, достижениях генной инженерии. Имеет свою оригинальную концепцию осо- бенностей исторического развития отчизны. Упоминал Илона Маска, обоих Гумилевых, Толстого, Пелевина, да- лай-ламу… Изящно жонглировал вольно перефразиро- ванными цитатами — для тех, кто понимает. Спорт? Рус- ская лапта и гольф. Благотворительность? Разумеется, исключительно анонимная, кровь сдает регулярно, была бы третья почка, охотно бы поделился. Жизненный прин- цип в любой ситуации, особенно критической: «Я не про- играл, я пока не выиграл». В голову сами собой приходили заковыристые высоко- парные вопросы, и сразу, без пауз — многозначительные витиеватые ответы. Крошка-муза неустанно щекотала ра- дужными крылышками левый висок. Временами он отчет- ливо слышал ее хохот. Занимался нерешительный декабрьский рассвет, когда «Фома Фомич» с кем-то коротко переговорил и назвал Костю гением. Пока ждали вердикта, заказал два какао («тут — отменное!») со свежайшими круассанами («как в Париже»). «Наверное, это и был “Яр”, “Фома Фомич” стоил це- лого табора», — подумал Костя, когда вылезал из внедо- рожника у своего подъезда. Дома первым делом вырубил телефон, в душ, от греха, не пошел, снял верхнее и рухнул на диван. Проснулся ве- чером 31-го, голодный и какой-то пустой. Не сразу понял, что в дверь барабанят. Два молодца, одинаковы с лица — один с корзиной еды и живой пушистой елкой, уже укра- шенной: тусклое серебро и глубокий синий, у второго две коробки, побольше и поменьше. Пожелали счастливого Нового и исчезли. — Взаимно, — только и успел крикнуть вслед. После душа всем отзвонился: все, оказывается, совсем не волновались, все решили, что после Анькиного отбы- тия он ушел в загул... Потом, как положено, поздравил драгоценного куратора с наступающим, нейтральным тоном спросил про «Фому Фомича». NN удивился: «Ни сном, ни духом, интересно, расскажешь». Новогодняя ночь, решил Костя, лучшее время, чтобы начать первый роман. Там он творец, его воля, там он кое с кем поквитается от всей души или со всей дури, уж как получится. Это будет его игра. Коробки распаковывать не стал, поставил под елочку. Чтобы утром, как в детстве. Обо всем остальном он подумает после. О! Иллюстрация Елены Станиковой