№ 82 / Весна-Лето 2024

интервью OPEN №82 2024 20 — А вы часто бываете довольны собой? От чего это зависит? — Если про актерство говорить, то, наверное, в моей жизни было всего несколько спектаклей, в которых как будто летаешь. В основном не полет, а программа полета. — Почему вы занялись режиссурой? — Трудно ответить на этот вопрос. Я посчитала: ока- зывается, «Соборяне»— это мой пятый спектакль. С Вик- тором Рыжаковым мы начали с пьесы «Пять вечеров», где я активно вмешивалась в процесс и поняла, что могу сама… Потом с Евгением Борисовичем мы вдвоем делали «Гигантов горы». Потом с моим мужем (актер Федор Ма- лышев. — Прим. ред. ) делали «Мастера и Маргариту». А потом я наконец-то осталась одна, и мне никто не мешал… Шучу, конечно. На самом деле это непра- вильно — вдвоем делать спектакль. Сначала я поставила «Тысячу и одну ночь». В прошлом году—«Живые и мерт- вые» по Симонову. И вот сейчас «Соборяне». — Почему вы выбрали именно этот роман Лескова? Какая в нем самая важная для вас мысль или, может быть, фраза? — Пожалуй, вот эта фраза: «О, моя мягкосердечная Русь, как ты прекрасна!» И еще очень важная тема у Ле- скова — противостояние людей, которые ориентиро- ваны на самостоятельный путь России, и тех, кто ориен- тирован на западнический путь. Сейчас это современно звучит. — В одном из интервью вы говорили о беспокойстве, что взятый в последние десятилетия ориентир на запад- ничество вымывает из вас все русское, русскую культуру. Что вы имели в виду? — Для меня это очень болезненный вопрос. Мне ка- жется, что прагматичное мышление, которое стало в по- следние годы превалировать, оно как раз и вымывает то, что мне не хочется терять ни в себе, ни в своих детях, ни в своей стране. Нам предложили такую страшную об- манку — цивилизационные блага: будь успешен, обеспе- чен, богат. Мне тут недавно гениальная открытка с рекла- мой пришла, которая отражает наше время: «Ты достоин того, чтобы тебя любили за то, что ты есть, а не за то, что ты сделал для других людей». Это страшные слова. Такой бездушный прагматизм никогда не был главной ценно- стью русского менталитета. Бердяев говорил: «Россия — самая не буржуазная страна в мире. Россия — страна без- граничной свободы духа». И не дай бог нам от этого от- казаться. актриса — В каком возрасте вы решили стать актрисой? — Я не знаю ответа на этот вопрос. С детства хотела. А почему, понятия не имею. Это какая-то врожденная по- требность выступать. То, что тебе приносит радость. Вот я сейчас смотрю на своего младшего сына. Он очень стес- нительный ребенок, но обожает кривляться и выступать. Идет по улице и представляет: «Мне кажется, что я сейчас иду не по нашему двору, а пробираюсь сквозь метель». Я и сама все детство пробиралась сквозь метель в воображае- мом мире. Это актерское абсолютно качество— создавать миры и в них проживать. Я очень хорошо помню, что шла в школу, разговаривала с луной, она была моим оппонен- том, у нее было имя. — Попав в среду актеров в студенческие годы, вы как-то сказали, что у вас было ощущение, что это стадо орангутангов. Почему? — Я же думала, что там все такие одухотворенные будут, а там все изображали обезьянок, кроликов и чере- пах. Чего у меня совершенно не получалось. Просто во- обще! Первый курс я провела как в аду, потому что у меня не получилось изобразить ни одной черепашки, ни одной обезьянки. Когда только появился текст, я выдохнула, мне стало как-то полегче. Хотя сейчас я могу изобразить что угодно. Мой муж смеется, когда я что-то изображаю, потому что он это делает намного лучше. —Вы ученица Петра Наумовича Фоменко. За глаза его учеников называли сектой. Чем вы отличались от других актеров? — Я, честно говоря, никогда не воспринимала наш театр как секту. Это, может быть, моя проблема, потому что я всегда ощущаю себя немножко отдельным челове- ком. Это моя природная интроверсия. Это плохо. И Петр Наумович мне за это пенял. — Можете назвать главный урок, который он вам дал? — Главный урок в том, что нужно не бояться оши- баться и всегда идти своим путем. У меня, наверное, все спектакли об этом. В «Живых и мертвых» главный герой Серпилин именно такой. И Савелий в «Соборянах» — он хочет настоящей, подлинной веры, а все вокруг ему со- противляются…Когда идешь своим путем, будь готов, что кому-то он не нравится. кино — Вам когда-нибудь бывает за себя стыдно? —Да. Почти за все свои фильмы мне стыдно. Я вообще не люблю себя в кино. И поэтому обычно мечусь перед экраном от чувства собственной бездарности. Я не чув- ствую себя органично в кино. Проблема, наверное, в том, что мне часто не очень нравится материал. Я больше театр воспринимаю как свою территорию. В нем могу быть сво- бодной, а в кино не могу. — Если бы была возможность сняться у любого ре- жиссера всех времен и народов, кого бы вы выбрали? — Ингмара Бергмана. У него в фильмах всегда ста- вятся глубокие вопросы. «Фанни и Александр» — мой любимый фильм… У Гайдая еще хотела бы сняться.