№ 49 / Лето 2013

интервью OPEN №49 2013 22 — Любовь Юрьевна, ваш отец генерал. Можно пред- положить, что первыми в вашей жизни путешествиями были поездки к местам его служб… —Конечно. Мне исполнилось два с половиной года, когда отца перевели в группу советских войск в Германии. И первое мое путешествие было на поезде, в ГДР. Я очень боялась, что родители уедут без меня. Мама говорит: давай выйдем на пер- рон, попрощаемся сбабушками,—ая вцепилась двумяруками в столик в купе, реву—ни за что…ПотомбылиЧехословакия, Новосибирск, Венгрия, Москва, Ереван. И тут мама сказала: «Всё, школу ты будешь заканчивать в Москве, где родилась». Так что можете считать меня лягушкой-путешественницей. — Воспоминания об этих переездах остались? — Всё прекрасно помню. Даже детство в Германии. — В школе отличницей были? И что-то мне подска- зывает — любили похулиганить? — Да-а-а-а. Но меня учителя прощали, поскольку я была образованной и умненькой. — Когда вы поняли, что станете певицей? —Мама говорит, что очень рано, когда даже не все слова выговаривала. Все, что неслось из радиоточки по «Маяку», я напевала. Мазурки Шопена, Чайковского… Тогда по радио передавали очень хорошую музыку. Так что, насколько себя помню, я все время пою. Имама решила сделать моей профес- сией пение. А я хотела стать журналисткой. И вот мы идем по Поварской мимо Гнесинки и видим объявление о приеме. Но на вокальныйфакультет принимали с восемнадцати лет, а мне тогда меньше было, яшколу очень рано окончила, —и подала документы на отделение актеров музыкального театра. — Когда вы одна где-нибудь находитесь, у вас есть желание петь? — Конечно. В ванной пою что на душу ляжет — и песни, и куски арий… — А на природе? — Нет. Окружающие могут принять за городскую су- масшедшую. —Когда вы в первый раз выехали на гастроли за границу? —Это было в 1983 году. Я тогда работала в театре Ста- ниславского и Немировича-Данченко, и поехала как мо- лодая солистка на дни культуры в Венгрию и Германию. — В Большой театр вас работать приглашали? —ЕвгенийСветланов приглашал на «Сказание о невиди- мом градеКитеже». Работать с нимбыло одно удовольствие. Потом были еще приглашения петь Татьяну в «Онегине» и Иоланту. Еще пела с Атлантовым в «Паяцах». Но в штат не звали. И тут Юрий Темирканов сказал мне: «Люба, чего вы сидите в Москве? Приезжайте к нам в Кировский и будете первой, а здесь в Большом тетки вас в солистки не пустят. А у нас репертуар большой». И я уехала в Ленинград. — А когда вы получили первое предложение порабо- тать за рубежом? —Этобыло в сезон 1988–89, когдаКировский театр гастро- лировал в Англии. Я спела удачно в Лондоне, Манчестере иЛи- верпуле. И сразу получила через Госконцерт два приглашения из средних театров ФРГ. А потом в Союз для прослушивания приехал мой будущий муж и его один коллега из венской аген- туры, именя в числе еще 11 солистов пригласилидляпрослуши- вания в Венскую оперу. Там в то время был режиссер, работав- ший с фон Караяном, и он сказал, что позвонит маэстро, рас- скажет обо мне. А я только похихикала. Про себя. Но тем не менее скоро Герберт фон Караян пригласил меня в Зальцбург, и я ему спела. Тутже посыпались предложения ото всех значи- мых мировых театров. В том числе и изМетрополитен. — Советское государство вам что-нибудь от гонора- ров оставляло? —УГосконцертабылисвоиправила.Мнеоставлялитолько десять процентов. Остальноешло в пользу государства. Но тут случилась перестройка, и все сразу же изменилось. — У вас есть любимая театральная сцена, вы ведь поете по всему миру? — Главное все-таки состав, с которым хорошо работа- ется. Ведь есть такие режиссеры, которые предлагают клас- сическому персонажу лезть через забор в спецовке…Как на «Аиде» в Гамбурге. Тогда никакая сцена не мила. Режиссер может очень современно поставить спектакль, уважая ком- позитора, а может—вывести на первый план черт знает что и сделать помойку из любой классической вещи. — Ваши любимые партии? — Татьяна и Саломея. И конечно, Кармен. — А как вы относитесь к современным операм? — Не знаю ни одной удачной. Мне не понятно, отчего современные композиторы ломают певцам голоса. — Ну хоть одну-то можете назвать? — «Не только любовь» Щедрина. Там такие дивные «Частушки Варвары»! — Вы теперь нигде не служите? — Да. Я теперь сама по себе. Сама решаю: где и что петь. Мое расписание составлено на два года вперед. — Есть ли у вас ученики? — Эльмира Никитина, меццо-сопрано, из Гнесинки, Ирина Гаврилова, Владислав Чурсин, баритон, Зара Аре- това, которую я переделала из сопрано в меццо-сопрано. —Спрашивать вас о том, где вы были, глупо. Давайте так: где вы еще не были и куда хотели бы поехать? — Не была в Центральной Африке, Новой Зеландии, Гренландии, на полюсах… — Ваши наручные часы имеют несколько цифербла- тов. Зачем? —Иногда приходится летать в Японию и в Америку — выставляю их время. — Не устаете от перелетов? — Перелеты не люблю, но это профессия. — Где хотели бы жить? —В России, несмотря на весь ее идиотизм. У меня ведь корни сибирские, и когда я бываю у родственников в Ир- кутске, мне хочется жить на Байкале. Недавно ездила в Нарьян-Мар и захотелось избу себе поставить. Там такие чистые люди! И чистая природа. О!