№ 58 / Осень 2015

обратный отсчет СОДИС 67 новые отношения В октябре 1920 года жизнь горьковской квартиры на Кронверкском проспекте забурлила с новой силой. В Пе­ троград приехал давнишний знакомый Алексея Максимо­ вича английский писатель Герберт Уэллс. Они познакоми­ лись еще в 1906 году в США. Оба читали друг друга в пере­ водах. Их переписка была дружеской и не прерывалась, хотя и не была слишком частой. Разумеется, Горький не мог не предложить старому приятелю остановиться у него. Каково же было удивление Уэллса, когда в огромной питерской квартире он застал молодую темноглазуюжен­ щину, в которой узнал Марию Бенкендорф, знакомую ему по Лондону. Уэллс увидел Муру не в открытом вечернем туалете с бриллиантами, а в скромном платье и тем не менее должен был признать, что она не утратила ни своей редкой кра­ соты, ни жизнерадостности — в сочетании с ее природ­ ным умом эти качества делали Муру неотразимой. Горький и Уэллс проводили долгие вечера в беседах на самые разные темы. Переводчицей, разумеется, была Мура. Днем обычно она водила Уэллса по Петрограду, показывая достопримечательности северной столицы. Во время одной из таких прогулок Мария Игнатьевна по­ ведала писателю горькую историю своей жизни. Осо­ бенно тронул Уэллса рассказ Муры о разлуке с детьми, поэтому писатель решил возвращаться в Лондон через Ревель и разыскать детей Марии Игнатьевны. Перед отъ­ ездом произошло событие, которое мемуаристы описы­ вают поразному. Согласно первой версии ночью Уэллс будто бы вышел из своей комнаты, а когда возвращался, перепутал дверь. Проснувшись, Мура почувствовала, что ктото стоит у ее постели… Согласно второй версии Мура сама пришла в комнату к Уэллсу. Рассказывая о начале их отношений, Мария Игнатьевна всегда придерживалась первой версии. Уэллс в «Автобиографии» описывал события иначе: «Я влю­ бился в нее, стал за ней ухаживать и однажды умолил ее: она бесшумно проскользнула через набитые людьми горьковские апартаменты и оказалась в моих объятиях. Я верил, что она меня любит, верил всему, что она мне говорила. Ни одна женщина никогда так на меня не дей­ ствовала». другие берега Уэллс уехал, Мура провожала его на вокзале. Писа­ тель выполнил свое обещание и отыскал ее детей. Оказа­ лось, что они живут под опекой брата и сестры покойного Бенкендорфа. С отъездом Уэллса жизнь на Кронверкском вернулась в привычное русло. Но вскоре здоровье Горького ухудши­ лось, и он стал готовиться к отъезду на лечение в Европу, тем более что на этом настаивал Ленин. Не дожидаясь отъезда Алексея Максимовича, Мура в январе 1921 года уехала из Петрограда в Таллин. Вскоре она была аресто­ вана в Эстонии по подозрению в шпионаже в пользу Со­ ветской России. Муру часто преследовали подобного рода обвинения: в окружении Локкарта ее считали аген­ том британской разведки, а позднее агентом Москвы; в 1924м как о немецкой шпионке о ней писал Петерс; в эми­ грации в 1930х годах о ней также говорили как о немец­ кой шпионке. Марии Игнатьевне грозила высылка в Петроград, чего она, естественно, не хотела. К счастью, один эстонский адвокат, большой поклонник таланта Горького, предло­ жил Муре оригинальное решение: выйти замуж. Претен­ дент на ее руку был вскоре представлен — барон Николай Будберг, непутевый отпрыск семьи, ведущей происхожде­ ние от ливонских рыцарей. Картежник и ловелас, он был лишен родителями наследства. Жизнь в Таллине ему на­ скучила, он мечтал переехать в Берлин. Но для этого ему были нужны деньги. Деньги могла предоставить с помощью Горького Мура… Будберг, со своей стороны, был согласен дать ей свои фамилию и титул, что обеспечило бы Муре полу­ чение эстонского гражданства, а стало быть, и возмож­ ность свободно передвигаться по Европе. Она хотела как можно скорее вступить в брак, чтобы успеть встретить Горького в Берлине, куда он собирался выехать. Горь­ кий, разумеется, был не в восторге от решения Муры выйти замуж, но признал этот шаг разумным и выслал ей крупную сумму денег на расходы. Мура вступила в брак с Будбергом в январе 1922 года. Правда, барон продол­ жал свой беспутный образ жизни и в Берлине… Мура спокойно вздохнула, лишь когда ей удалось отправить Будберга в Аргентину. Некоторое время Мария Игнатьевна провела с Горь­ ким в Германии, а затем вывезла писателя и всю его семью в Италию. Это произошло уже весной 1924 года. Была снята вилла Иль Сорито неподалеку от Сорренто. Мура, как и прежде, выполняла секретарские обязанности, по­ могая Горькому, и руководила всем сложным хозяйством виллы. Тем не менее она находила время совершать по­ ездки по всей Европе, причем никто не знал, где именно она сейчас находится. Через старых знакомых Муре уда­ лось разыскать Локкарта, который работал в банковской сфере, параллельно как журналист сотрудничая с не­ сколькими британскими газетами и составляя аналитиче­ ские записки для правительства о положении дел в Вос­ точной и Центральной Европе. Они встретились с сердечным трепетом, но романтиче­ ское пламя любви уже угасло. Однако Роберт и Мура по­ прежнему относились друг к другу с безусловным дове­ рием и даже нежностью. Локкарта восхищал интерес Муры ко всему вокруг, ее способность все видеть, слушать и обо всем судить. Благодаря Марии Игнатьевне он при­ обрел связи среди русской эмиграции и советских писате