№ 60 / Весна 2016

OPEN №60 2016 12 Паоло Соррентино. Молодость: Роман/Пер. с итал. — М.: АСТ; Corpus. Два очень немолодых и очень известных человека — знаменитый дирижер и композитор Фред Баллинджер и знаменитый режиссер Мик Бойл встречаются в роскошном швейцарском SPA-отеле для очень-очень богатых. Тут все безупречно — и альпийские виды, и персонал, и массаж, и врачи, и соседи подобающие: звезды, оли- гархи, светская публика и те, кто может себе такое позволить. За внешним благополучием и безмятежностью все, как у обычных людей: разбитые сердца, одиночество, непонимание, неразделенные чувства, неутолен- ные страсти, равнодушие, отчаяние. Баллинджер после смерти жены отказывается от самых заманчивых при- глашений, на первой же странице романа он по личным мотивам решительно отклоняет настойчивое пригла- шение английской королевы выступить в Лондоне. Бойл, напротив, весь в творческом порыве. Сюда, в это спокойное, умиротворяющее место, он приехал с командой молодых сценаристов, чтобы дописать сценарий очередного (как он уверяет, последнего) фильма с выразительным названием «Последний день жизни». Мужчин связывают десятилетия дружбы, общие воспоминания, стариковские немощи, ироничное отношение к жизни и, кроме того, семейные узы: дочь первого замужем за сыном второго. Хотя тут все непросто: необы- чайно красивая пара вот-вот расстанется — накануне с размахом запланированного двухнедельного путеше- ствия в Полинезию муж сообщает жене, что влюбился в другую. Но если зачин показался знакомым — все правильно. Это та самая «Молодость» того самого Паоло Соррентино, фильм, который награжден «Золотой пальмовой ветвью» Венецианского кинофестиваля в 2015-м. Книга — компактный роман-сценарий, очень специфический по форме, без пространных описаний, привычных для жанра внутренних монологов, автор- ских рассуждений. Короткие главы, в каждой — законченная мизансцена, лаконичные диалоги, в которых не сказано больше, чем сказано. Для тех, кому собственное восприятие, своя трактовка, своя уникальная «кар- тинка» интересны так же, как самый прекрасный «полностью готовый к употреблению продукт», в данном случае фильм. В романе есть замечательный простор для размышлений и фантазий. Чем глубже мы погру- жаемся в скупое на эмоции и детали размеренное повествование, тем большие глубины и высоты открываем, начинаем угадывать недосказанное, слышим живые интонации, чувствуем душевные смуты персонажей. Это не только они, но и мы — молодые или не очень, все, кто думает о жизни и хочет постичь высший замысел. Зачем брать в руки книгу, если существует фильм, снятый «близко к тексту»? Для удовольствия и серьезной внутренней работы, сочувствия, сопереживания и даже медитации. Возможно, это не для всех, возможно, ис- ключительно для гурманов. Эмир Кустурица. Сто бед: Рассказы/Пер. с фр. — СПб.: Азбука-Аттикус. Есть несколько всемирно известных, культовых режиссеров, которые кроме успеха в своей непосредственной профессии еще и пишут очень прилично. Вуди Аллен, Педро Альмадовар... Теперь вот еще Кустурица. Этого следовало ожидать. Автобиография, опубликованная несколько лет назад, оказалась блистательна. Рассказы тоже хороши, хотя, скорее, похожи на виртуозные сценарные зарисовки, пока до конца не прописанные. Это очень напоминает уникальный режиссерский стиль Кустурицы — обрывки фраз, яркие образы, выразительные лица, совсем вроде необязательные, случайно попавшие «в кадр» детали, сумбур и хаос, а все вместе вы- страивается в причудливую житейскую мозаику, когда и смешно, и обидно, и стыдно, и нелепо, и нежно, и грубо... Как и в автобиографии, тут много о детстве, семье, подростковых терзаниях и откровениях. И вообще создается впечатление, что Кустурица так и не вышел из подросткового возраста — такой же увлекающийся, страстный, порывистый, неуемный. Разве что научился прощать. Мишель Уэльбек. Покорность: Роман/Пер. с фр. — М.: Corpus. Уэльбека в Европе не очень любят, особенно в родной Франции. За ироничное отношение к буржуазным цен- ностям, отсутствие толерантности, беспощадность, высокомерие. Он слишком откровенен и слишком интел- лектуал даже для французов. А еще Уэльбек гениальный ловец трендов — обладает поразительным чутьем, на что, откуда и куда дует и что в итоге из всего этого может получиться. Когда чуть больше года назад «По- корность» увидела свет, начался скандал, вполне ожидаемый из-за темы. Хотя, если честно, без предвзято- сти роман прочитать, реальный повод обижаться кому бы то ни было на что бы то ни было отыскать очень трудно. Об исламе — только хорошо, с пиететом, даже соблазнительно. Про католицизм — с печалью и ува- жением, про современную западную цивилизацию — трезво и с сожалением. Сюжет «Покорности» без изы- сков, проще некуда. Сорокачетырехлетний Франсуа — преподаватель Сорбонны, специалист по Гюисмансу (который, как известно, всю жизнь служил чиновником в министерстве внутренних дел, имел дело только со жрицами продажной любви, написал несколько прекрасных книг, тяготел к мистицизму, потом принял като- личество и закончил свои дни в монастыре), мужчина в самом расцвете лет и кризисе среднего возраста. Более всего его волнует собственное либидо — прежние подружки удручающе вянут, хорошо, что еще есть студентки, для которых он пока вполне герой. Это экспозиция. Время действия романа слегка отодвинуто в будущее — 2022 год, очередные выборы, разброд и шатание, смута на улицах и в мозгах, политики переруга- лись, единственная объединяющая и, кажется, самая разумная и вменяемая сила — яркий и убедительный лидер, исповедующий ислам. Никаких революций, тихо-мирно, с минимальными жертвами он становится ли- дером нации. И вот уже на улицах не встретишь девушку в мини, женщин аккуратно убирают со всех постов, Сорбонну покупают люди с Ближнего Востока. Подготовила Клариса ПУЛЬСОН КНИГИ