№ 81 / Осень-Зима 2023

интервью СОДИС 19 конец мой друг не предложил поступить в архитектурный. А я с детства хорошо рисовал и согласился. Поехали в Свердловск и поступили. То есть поступил я, что называ- ется, от балды. Во время учебы создал ансамбль, который назвал «Машина времени»… — А кто у кого скопировал название? —Никто. Это были две «Машины времени». Я тогда не слыхал ничего про ту, московскую «Машину». А они — про мою свердловскую. Я играл на бас-гитаре. Мы довольно долго выступали. — Но профессией это вашей не стало. — Ко мне Господь милостив был всю жизнь. Я должен просто свечку ставить каждый день, и не одну, потому что как-то он все время вел меня, иногда принудительно, по- тому что я человек увлекающийся. И чем бы я ни зани- мался, я всегда хотел быть первым. В школе был патоло- гическим отличником, хотя и хулиган был, два раза меня выгоняли. — За драку? — Да, и забастовку в школе устроил. Так что ботани- ком не был. Когда мне было 12 лет, мы с родителями пере- ехали в Казахскую ССР, и там я стал чемпионом по прыж- кам в высоту среди школьников. Прыгал прилично пере- кидным, высота — 190, а то и больше. И вот однажды на чемпионате, когда я увидел, как выступают ребята из школы Лонского, понял, что это какой-то недосягаемый для меня уровень, и бросил. С музыкой то же самое. Когда это работало, можно было спеть «Роллинг Стоунз» и де- вушек соблазнять. Но я понимал, что наша «Машина вре- мени» никогда не будет «Роллинг Стоунз». — Что ценное вы открыли для себя в архитектуре, когда учились? — Существует признанный идеал — капелла Роншан архитектора Ле Корбюзье. Это что-то необыкновенное, она как ангел архитектурный. А в институте мы рисовали собор Святого Петра. Рисуешь, а сам думаешь: где я, а где собор Святого Петра? А сейчас для нас с женой Рим город родной практически, мы там больше ста раз были. Од- нажды у меня даже были съемки в Риме, проект РПЦ и Ватикана, пять серий — документальный фильм про пер- вомучеников. Снимаем в соборе Святого Петра. Для нас собор закрыли специально, включили так называемое папское освещение. Это огромное пространство, самый большой собор в мире. И там могила апостола Петра, куда никого не пускают. Группа уже собирает аппаратуру, а я поднялся наверх и минут десять был один в соборе под куполом. Рафаэль, Микеланджело — представляете мое ощущение? Подошел ко мне итальянец, ночной сторож, и говорит: «Вы даже не представляете, как вам повезло — оказаться одному в соборе Святого Петра». Это был по- дарок судьбы. И таких подарков было много. Я иногда не понимал, почему принимаю то или иное решение, когда переходил из одной сферы деятельности в другую. Ино- гда это происходило почти принудительно. достоевский и казино — Несколько лет назад вы сняли сериал о жизни До- стоевского, потом были «Бесы». Чем вам близок Досто- евский? — В школе учителя нам говорили: «Великий писатель Достоевский». Я это знал, читал основные произведения: «Преступление и наказание», «Карамазовых» и так далее. Но здесь судьба: мне предлагают снимать фильм о Досто- евском. Я ныряю в этот материал, заново все перечиты- ваю, совсем другими глазами смотрю на него, и Достоев- ский становится у меня, без всяких преувеличений, люби- мым писателем, близким совершенно, которого я могу читать с удовольствием. Многие говорят, что его читать тяжело, Набоков Достоевского чихвостил по-черному. Я к Набокову хорошо отношусь, но я с ним совершенно не согласен по поводу Федора Михайловича. Для меня это было такое счастье —период общения с материалом, с его жизнью. Когда мы снимали сериал в Баден-Бадене, я просил Женю Миронова, исполнителя главной роли, поиграть в рулетку, чтобы понять, что это такое. И они с моей женой пошли играть и выиграли. — А вы не хотели испытать удачу? — У меня была история в Висбадене, но давно, когда у нас еще перестройка была и гласность, мы с делегацией приехали в Висбаден, где Достоевский однажды про­ игрался в пух и прах и потом завязал с игрой. Я там вы­ играл. Суточные были маленькие. У меня 20 марок, а мини- мальная ставка была пять. Я думаю: «Надо еще оставить, чтобы на что-то жить», и покупаю три жетона. Ставлю — четные-нечетные, и через 15 минут у меня остается 5 марок. Я даже помню год, потому что я снимал тогда «Спальный вагон», значит, это был 1989-й. Я пошел взял жетон на последние деньги. А на что ставить? Я тогда за 13 дней снял «Спальный вагон». Напротив меня сидела женщина такая молодая, очень симпатичная, похожая на мою жену Танечку. Я ставлю на 13, и она ставит на 13. Но она поставила тысячу жетонов — много. И я помню свои ощущения, когда шарик этот крутится — такое острое напряжение, когда это твои последние деньги, и когда выпадает на 13 — передать невозможно. Я выиграл по тем временам приличную сумму — около 200 марок. Но самое примечательное, когда мы получили в кассе выигрыш, выходим на ступеньки. Я счастливейший человек в мире, а женщина равнодушно получила пачку, положила в свою сумочку, за ней подъехал белый «мерсе- дес», мы обменялись взглядами, улыбнулись, она уехала, а я счастливый пешком пошел в гостиницу. — Вы азартный человек? — Я да. В Москве тоже играл в казино и в покер. И меня стало это засасывать, засасывать, пока один мой опытный товарищ, с таким даже криминальным прошлым,