№ 84 / Весна-Лето 2025

обратный отсчет OPEN №84 2025 46 торопиться с браком, ведь ей предстоял опасный путь и только после получения «родительского» престола она сможет осчастливить своего избранника. Орлов уже начал опасаться, что добыча может усколь- знуть из его рук. Медлить было нельзя. В конце февраля граф предложил гостье отправиться с увеселительной по- ездкой в Ливорно, где, кстати, стоял победоносный рус- ский флот, который вскоре должен был отправиться в бо- евой поход, дабы защитить ее права на престол. Княжну сопровождали маленькая свита из польских шляхтичей и служанка. В Ливорно вся компания уселась в шлюпку, ко- торая доставила гостей на борт стоящего на рейде флаг- манского корабля эскадры контр-адмирала Грейга «Свя- той великомученик Исидор». Самозванку подняли на па- лубу на обитом бархатом кресле. Под гром салюта Тараканову встретили командующий и офицеры. Над кораблем взвился Андреевский флаг. Начались маневры. Засмотревшись на великолепное зрелище, княжна не за- метила, как Орлов и Грейг исчезли. К ней подошел гвар- дейский капитан Литвинов с вооруженным караулом и объявил, что все прибывшие арестованы. Протесты ни к чему не привели. Капитан заявил, что арест произведен по приказу Грейга, и дал понять, что Орлов также арестован. Это было сделано для того, чтобы отвести от графа все подозрения. Операция была проведена эффективно и четко, поэ- тому не было нужды инсценировать сцену фальшивого вен- чания, где под видом священника, дьякона и певчих высту- пали члены команды корабля. Эта версия событий появи- лась позднее благодаря фантазии французских писателей и журналистов, ведь легенды всегда более занимательнее, чем сухие факты. В действительности не было и страстной любви княжны к вероломному Орлову. Просто в чем-то наивная самозванка собиралась использовать графа в своих целях, но, к несчастью для себя, столкнулась с более сильным и коварным противником, располагавшим к тому же мощной государственной поддержкой. Едва оправившись от шока, княжна потребовала от Грейга объяснений. Тот заявил, что действует по рас- поряжению верховных властей. Единственное, чего она смогла добиться, это передать письмо Орлову. Пленница полагала, что влюбленный граф сумеет освободить ее, и обещала сохранить свои чувства к нему. Вскоре она по- лучила ответ. Орлов призывал ее к терпению, молил упо- вать на милосердие Всевышнего. Он сообщал, что нахо- дится в таком же положении, как и она, но надеется об- рести свободу с помощью друзей-офицеров. «Как только я получу свободу, то буду разыскивать вас по всему свету и служить вам», — заканчивал он свое письмо. Тем временем по распоряжению графа в Пизе в апар- таментах самозванки был произведен тщательный обыск и конфискованы все ее бумаги (корреспонденцию Тарака- нова никогда не уничтожала и возила с собой). Эскадра взяла курс на Кронштадт. Узнав, что корабли миновали Британские острова, самозванка в отчаянии попыталась выброситься за борт. Неудачно… 11 мая 1775 года русская эскадра прибыла в Крон- штадт, а через две недели по распоряжению Екатерины II несчастная была отправлена в Петропавловскую кре- пость, откуда ей уже не суждено было выйти. на берегах невы Вести следствие императрица поручила генерал- фельдмаршалу князю Александру Михайловичу Голи- цыну, человеку опытному и очень умному. Ему надлежало выяснить возраст заключенной, ее национальность, веро- исповедание, место рождения и имя родителей. Узница отвечала, что от роду ей 23 года, родителей своих она не знает, наследницей российского престола ее именовали другие, а сама она «никаких не изыскивала средств, дабы утвердить себя в том названии; ни с какой нацией ника- кого совещания о том не имела, ни от кого не подкуплена и не для каких интересов тому не научена». Зато о своих скитаниях по странам Европы и Азии она рассказывала с такими подробностями, выслушав кото- рые Голицын имел все основания считать, что «история ее жизни наполнена несбыточными делами и походит больше на басни». Показания она давала на французском языке, который знала в совершенстве, впрочем, как и не- мецкий. Русского она не знала вовсе. Зато утверждала, будто хорошо знает персидский и арабский. Голицын по- просил ее написать несколько слов на этих языках. Экс- перты из Академии наук, посмотрев записку, заявили, что эти языки им неизвестны, что это просто каракули. В то же время Голицын был вынужден признать, что его плен- ница «чрезвычайно умна и образована и особенно хорошо знакома с политическими отношениями … разговор ее так исполнен самых глубоких мыслей, что она может вскру- жить голову всякому сколько-нибудь способному к увле- чению человеку». Обладая тонкостью ума светской дамы, она в то же время отличалась поразительной наивностью. Между тем шло время, а результатов расследования не было. Императрица потребовала ускорить следствие, тем более что у княжны стали проявляться серьезные симп­ томы скоротечной чахотки. Государыня писала Голи- цыну: «Князь Александр Михайлович! Пошлите сказать известной женщине, что если она желает облегчить свою судьбу, то бы перестала играть ту комедию, которую она и в последних к вам присланных письмах продолжает … Вы ей советуйте, чтоб она тому убавила и чистосердечно призналась в том, кто ее заставил играть сию роль и от- кудова она родом, и давно ли сии плутни промышлены. Повидайтесь с нею и весьма серьезно скажите, чтобы она опомнилась». Голицын перешел к угрозам, обещая применить к аре- стантке «крайние способы». Однако все было тщетно. Тогда Екатерина предписала князю: «Примите в отноше-