№ 85 / Осень-Зима 2025-26

рассказ OPEN №85 2025–2026 122 не рекомендуется, но утром она не успела, не оставлять же такое на ночь — и столкнулась с соседом, однокласс- ником, другом детства. С нашим будущим папой она стол- кнулась — един в трех ипостасях. Мятые домашние джинсы, тапочки на босу ногу, правда, майка фирменная, небритый, в руках огромный букет на три кэгэ. Он га- лантно выхватил пакет с мусором, вручил букет, вернулся и проникновенно, на выдохе, объявил: — Я все осознал. Мама сунулась в букет, из него что-то выпало — кон- вертик с надписью: «Непревзойденной Ираиде от верного и любящего М». Мама точно не Ираида. И папа не М, а Петр Алексеевич. — Бэушные цветы дарить неприлично. Что ты там осознал? — Что люблю тебя с пятого класса. — Не верю, спать хочу, букет положи в ванну. Папа опустил плечи, поник, как тряпичный Пьеро, вы- разительно поник, профессионально, сказал скорбно: «Ай’м би бэк». И побрел к лестнице. Через неделю попросил назначить официальную ауди- енцию. Возник. С веткой белой сирени — поздней осенью! С пузырем кальвадоса, бутылкой оранжевой апероли (он почему-то считал, что апероль женского рода). С ана- насом, вкусным сыром, свежим хлебом и тортом со взби- тыми сливками. С двумя кольцами в бархатной коробочке: одно обру- чальное, второе — не поверите — помолвочное. И во фраке. Поженились через полтора года, когда весь ритуал ро- мантического ухаживания был выполнен полностью и мама дописала докторскую про тонкости средневековой символики. Я родился как истинный сын королей — ровно через девять месяцев после бракосочетания. Они, как люди взрослые, договорились заранее, «на берегу»: никаких детских садов, нянь — сами, сами, сами. Сами ребенка сделали, самим его и растить. Без аутсорса и делегирования полномочий! Бабушки-дедушки только на фотографиях. У нас в Ящике — это наш небанальный околоток, где в советское время построили несколько секретных НИИ, которые тогда называли ящиками, потому что без адреса, только номер — так вот, у нас в районе людей за семьдесят сов­ сем мало, есть причины. Жителям Ящика завидовали: дома повышенной комфортности по индивидуальным проектам, в некоторых даже невиданные двухуровневые квартиры, просторные дворы с фонтанами, цветниками, резными теремками на детских площадках, свое озерцо, парк с розарием. Школа тоже особенная — бассейн, ки- нозал, корт, кроме очевидных научных классов гумани- тарный, в хорошие институты поступали почти все. Элита! И наш диковинный ДК— сейчас этот стиль называют «со- ветский брутализм» и специально водят экскурсии, а тогда приезжали звезды, и билеты не продавали, а раз- давали. Такой оазис благополучия — закрытый научный городок на столичной окраине, где все знакомы и чужие почти не ходят. С традициями, привилегиями, местными легендами и страшилками. Может, потому наш район так хорошо сохранился в девяностые, что пошел слух: гово- рили, мол, «там у них все фонит». Ну ладно, мы отвле- клись. — Вы лишаете мальчика детства! — сказала одна зна- комая. Она принесла в подарок розовую свинку Пеппу. Я ска- зал спасибо и пошел рисовать единорогов. — Он у вас какой-то маленький старичок, — не успо- каивалась она. — Cogito, ergo sum*! — сказал я. Не поняла! —Scientia potentia est**, —попробовал я развить тему. Опять не поняла. С французским у меня получше, а латынь надо подтягивать. — Siс volo***! — великодушно пожелал я ей на про- щание. Тетя не ответила. Пеппа подружилась с единорогами, а тетя эта к нам больше не приходила. И никакой я не старичок, просто сказывается тяжелое детство, проведенное на кафедре, в аудиториях, читаль- ных залах и прочих странных местах. Тяжелое — это иро- ния. На самом деле счастливое. Мама брала меня с собой везде и всегда. Зато с папой мы все вместе ездили на га- строли. Мы снова отвлеклись. Вечер тайн приближался, мы его назначили на 30 дека- бря. Чтобы успеть переварить тайное знание до боя ку- рантов. Свой проект я продолжал дополнять и совершенство- вать. Лозунг так и не придумал. Наступил наш день Х. Папа отыграл очередного Деда Мороза на утреннике. Мама приняла зачет. Собрались, заварили чай. Но почему-то никто не хотел начинать первым, пришлось тя- нуть жребий — все должно быть честно. Выпало папе. Он собрался с духом и голосом кота Ма- троскина объявил, что уходит из своего академического театра, «где меня плохо кормят», и теперь его новая ра- бота рядом с домом. «Подробности будут сообщены до- полнительно». Да-а-а-а-а, качественная тайна. Мамина тайна оказалась совсем иного рода. Папина— о важном будущем, ее — про важное прошлое. Удивительно, они мне никогда не рассказывали про «Полдень». Что родились в одной больнице с разницей в несколько месяцев, рассказывали в деталях, про качели